Старую лошадь вели на бойню,
Привязав к телеге, по дороге большой.
Тянула верёвка, и лошадь невольно
Бежала усталой неровной рысцой.
Лошадь хромала сбитым копытом
(Незачем было подкову менять)
Припадала тяжко на асфальте разбитом
И, спотыкаясь, бежала опять.
Лошадь смотрела скорбно и кротко.
В глазах стоял безмолвный вопрос.
На мохнатой щеке, на шерсти короткой
Узко темнела дорожка слёз.
Никто не глядел на старую лошадь,
Никто из идущих не поднял лица.
Своя на спине у каждого ноша,
Жестки дороги и жестки сердца.
О чём раздумывать? Кляча есть кляча.
Таков на свете порядок вещей
Ей Господом Богом удел предназначен —
Быть бессловесною вещью людей.
Но думала я — если б в это мгновенье
Мне просиял несказанный свет,
Нам озаривший огнём просветленья
И судьбы людей и судьбы планет —
И если бы в громе и блеске гуда
Сверху раздался Господень глас —
То всё для меня перечеркнуто будет
Безмолвным вопросом плачущих глаз.